Исследования и Разработка
Обычный безрецептурный препарат, аспирин, может стать ключом к поиску эффективного метода лечения рака груди.
Ученые из Christie NHS Foundation Trust начали испытания на людях использования аспирина наряду с современным лекарством от рака авелумабом (avelumab) при лечении пациентов с диагнозом «тройной негативный рак молочной железы» (TNBC).
Это означает, что рак, начавшийся в груди, уже распространился на другие части тела.
На сегодняшний день нет лекарства от тройного негативного рака груди, несмотря на статистические данные, показывающие, что только в Великобритании ежегодно диагностируется около 8000 женщин с данным заболеванием, а по данным Американского онкологического общества, на TNBC приходится от 10 до 15% случаев рака груди во всем мире. TNBC отличается от других типов рака груди тем, что он распространяется и растет быстрее, имеет ограниченные варианты лечения и имеет худший прогноз, сообщает издание BioSpace.
Заболевание диагностируется с помощью биопсии и визуализации, которые показывают, что клетки не способны вырабатывать белок HER2 и не имеют рецепторов прогестерона и эстрогена. TNBC, как правило, наблюдается у женщин моложе 40 лет, которые являются афроамериканками или имеют мутацию BRCA1.
Исследование Christie станет первым, в котором изучается возможность сочетания аспирина с авелумабом.
По словам доктора Энн Армстронг, ведущего ученого исследования и медицинского онколога-консультанта в Christie NHS, их группа будет оценивать пациентов, получающих комбинацию аспирина и авелумаба, по сравнению с теми, кто принимает только авелумаб. Препараты будут назначаться до химиотерапии и операции.
Наши предыдущие исследования показали, что аспирин может сделать некоторые виды иммунотерапии более эффективными, не позволяя раку вырабатывать вещества, ослабляющие иммунный ответ. Противовоспалительные препараты, такие как аспирин, могут стать ключом к повышению эффективности иммунотерапии при одновременном применении, — сказал доктор Армстронг.
Сторонники исследования, финансируемого программой Breast Cancer Now Catalyst Program, заявили, что они взволнованы результатами, в основном потому, что аспирин широко доступен и недорог.
Они также уверены, что польза от применения аспирина перевесит риски, поскольку он может вызвать серьезные побочные эффекты, например, внутреннее кровотечение.
Тех, кто страдает язвой желудка, астмой и гемофилией, предостерегают от приема этого препарата.
Программа Breast Cancer Now Catalyst Programme — это инициатива, объединяющая усилия и опыт ведущих исследователей рака молочной железы в Европе и мировых фармацевтических компаний с целью остановить смертность женщин от этого заболевания к 2050 году. Пока что программа сотрудничает с компанией Pfizer, но в будущем она намерена наладить партнерские отношения с другими ведущими фармацевтическими компаниями.
По имеющимся данным, компания Pfizer обязалась выделить $15 млн в течение трех лет на финансирование инициатив программы. Консультативная группа программы Catalyst будет определять приоритеты исследований, а все результаты будут рецензироваться и публиковаться.
Рак молочной железы в вопросах и ответах
Ирина Васильева, руководитель Центра маммологии EMC, отвечает на часто задаваемые вопросы по раку молочной железы.Если вы задумались о раке молочной железы или нашли что-либо, что обеспокоило вас — не паникуйте!
Помните! Большая часть симптомов в кавычках рака молочной железы, которые вы можете найти у себя — это безвредные комки и уплотнения, которые являются нормальным состоянием груди. Они даже могут быть видны на вашей маммограмме.
Если вы еще не достигли менопаузы, эти уплотнения обычно вызываются гормональными изменениями, обусловленными нормальным менструальным циклом.
Конечно, вы должны обратиться к вашему врачу, если нашли что-то, что считаете ненормальным, но слова не откладывайте не должны вас пугать.
Как быть уверенной, что у вас нет рака молочной железы или обнаружить его, когда он только начался и излечим?
Рак молочной железы — этот диагноз, как зонтик, покрывает много различных видов злокачественных состояний, каждое из которых имеет свои симптомы.
Однако прежде чем начать говорить о некоторых других признаках и симптомах, вам следует знать, что регулярное самообследование груди — лучший способ, с помощью которого вы можете обнаружить их у себя. Но это не заменяет периодических осмотров у специалиста и маммографии.
Маммография — это рентгеновское исследование, которое показывает, не таится ли в молочной железе скрытый рак. Это наилучший из имеющихся способов увидеть, что происходит внутри вашей груди.
Если вам тридцать пять или более лет, вам следует проходить маммографическое обследование в учреждении, специализирующемся на обследовании груди, где имеются рентгенологи, рентгенолаборанты и высокоинформативное оборудование. Вы должны пройти профессиональный осмотр у врача, который имеет опыт в исследовании молочной железы и который направит вас к квалифицированному рентгенологу.
К какому врачу надо обратиться?
Акушеры-гинекологи — это те врачи, к которым женщины обычно обращаются с проблемами по поводу своего здоровья.
Многие из них приложили немало усилий, чтобы приобрести специальные знания и быть в курсе новых разработок по изучению болезней и методов лечения молочной железы.
Любой врач общей практики, хирург, маммолог посоветует Вам полный спектр необходимых в Вашем случае исследований, чтобы исключить патологию молочных желёз.
Если вы заметили уплотнение, выделения или другое изменение вашей груди за прошедший месяц — будь то во время самостоятельного исследования или непроизвольно – немедленно обратитесь к врачу!
Что происходит при профессиональном осмотре?
При вашем первом посещении, кроме физического осмотра, вас попросят рассказать о своей и семейной историях болезней. Ваша личная и семейная истории помогут доктору составить представление о вашем уровне риска.
Очень важно оценить факторы риска, потому что рак молочной железы не обусловлен каким-то специальным вирусом или причинно-следственной связью, как курение и рак легких.
Напротив, болезнь, насколько известно, развивается тогда, когда комбинация многих различных факторов порождает условия, вызывающие рост раковой опухоли.
Важная часть задачи первого осмотра состоит в том, чтобы узнать как можно больше о вас и вашей семье. Если есть повод полагать, что рак молочной железы у вас может развиться с большей вероятностью, чем у других женщин, возможно, вы захотите проходить осмотр чаще.
Какие существуют факторы риска рака молочной железы?
Количество заболевших раком молочной железы в США и Европе в 2007 году оценивается в 192 000. И это число растет год от года. Эпидемиологи имеют в настоящее время хорошее представление о женщинах, у которых рак разовьется с большей вероятностью, чем у других. Но никто не может сказать конкретно, у кого болезнь разовьется, а у кого нет.
Все, что мы знаем — это то, что если вы — женщина, живущая в западной стране, то уже это подвергает вас риску. (Менее одного из 180 случаев рака груди приходится на мужчин).
Если одна из 622 женщин в возрасте 35 лет обнаружит у себя рак молочной железы — риск составит только 1:622. К 40 годам риск увеличивается до 1:217, но в 50 лет он подскакивает до 1:50, а в 60 — до 1:24.
Обычное старение увеличивает риск для женщины — особенно после 50!
В дополнение к этому фактору возраста некоторые женщины подвержены особым факторам, создающими для них больший риск, чем для других. У женщин, которые уже перенесли рак на одной груди, вероятность того, что рак разовьется на другой, выше 50%.
Случаи рака в семье среди родственников первой степени (сестра, мать, дочь) увеличивают риск в два-три раза. Если более чем одна родственница первой линии имела рак на одной или обеих молочных железах до менопаузы, это увеличивает риск еще больше.
Такая тяжелая наследственность может свидетельствовать о возможном присутствии наследуемого гена рака молочной железы.
В течение многих лет исследователи ищут связь наследственности с раком молочной железы, что могло бы привести к новым методам предупреждения и лечения заболевания.
Теперь ученые считают, что некоторый процент женщин имеет наследственную склонность к раку молочной железы.
Некоторые из этих женщин несут недавно открытый ген BRCA-1, который создает для них больший риск, чем для любой другой женщины.
Что должно входить в программу первой консультации по молочной железе?
Когда женщина любого возраста проходит первое обследование молочной железы, помимо осмотра груди фиксируются подробные личная и семейная истории болезни. Врач, производящий обследование женщины в возрасте 35 лет и старше, не имеющей никаких симптомов, должен направить ее маммологический центр или отделение лучевой диагностики для маммографического скрининга.
Рекомендации, принятые Европейским и Американским Обществом по изучению рака отражают ежегодное маммографическое обследование в порядке скрининга в качестве стандартного этапа ежегодного осмотра с целью профилактики рака молочной железы, начиная с 35- 40-летнего возраста.
Хотя у молодых женщин рак встречается намного реже, чем в возрасте после 50 лет, считается, что у них опухоль растет быстрее, чем у женщин после менопаузы.
Хотя в более плотной груди молодой женщины выявить ранний рак молочной железы может оказаться труднее, женщины со степенью риска выше средней, возможно, захотят включить маммографию в свою ежегодную программу обследования.
Маммография – это рентгеновское исследование молочных желез?
Рентгеновская маммография, как бы она ни была несовершенна, является в настоящее время единственным принятым методом обнаружения рака молочной железы на ранней стадии.
Маммография в порядке скрининга проводится для женщин, у которых нет уплотнений, выделений из соска, изменений цвета и других возможных симптомов рака молочной железы.
Она делается для того, чтобы удостовериться, что в груди отсутствует «скрытый» рак — опухоль настолько малая, что даже пальцы специалиста не могут ее нащупать.
Маммография может спасти жизнь и грудь. Чем раньше поставлен диагноз рака и начато лечение, тем больше шансов для успешного излечения — обычно путем удаления небольшой опухоли, а не груди целиком.
Что должна делать женщина в возрасте от 35 лет?
Пусть Вас не смущают разноречивые мнения о том, когда и как часто надо делать профилактическую маммографию. Что Вы решите делать со своим личным здоровьем — это полностью Ваше дело. Вы, с помощью своего врача, должны принять свое собственное решение, основанное на Ваших факторах риска и подозрениях.
Можно ли предотвратить рак молочной железы изменением образа жизни?
Поскольку существует много типов рака молочной железы, вероятно, нет единственной причины, которая превращает клетки молочной железы в раковые.
Очевидно, не зная причину болезни, нельзя найти надежный способ избежать ее.
Наследственность, по-видимому, играет определенную роль для некоторых женщин, имеющих тяжелую семейную историю болезни, но у многих других болезнь так никогда и не развивается.
Некоторые исследования указывают, что значительный лишний вес увеличивает риск рака молочной железы у женщин после менопаузы. Недавние исследования выявили повышенный риск для женщин, употребляющих алкоголь дважды в день или чаще.
Не есть чрезмерно много черного мяса (баранина, говядина), цельного молока, масла и сыра, избегать ожирения и ограничить употребление алкоголя — вот что следует делать женщине не только для того, чтобы предотвратить рак молочной железы, но и для уменьшения риска сердечных заболеваний или других видов рака.
Это будет благоразумно и полезно для здоровья женщины независимо от того, думает ли она о раке молочной железы или нет.
Может ли женщина сделать что-либо еще?
Да! Каждая женщина обязательно должна ежемесячно производить самообследование груди. Помните: лучший шанс сохранить вашу грудь и быть успешно вылеченной — раннее обнаружение. Раннее обнаружение и лечение означают, что вы можете спасти свою жизнь.
Прием аспирина на фоне терапии рака приводит к снижению смертности примерно на 20%
Результаты недавно опубликованного метаанализа, в который были включены 118 обсервационных исследований (2016-2020 гг.), показали положительный эффект приема ацетилсалициловой кислоты при разных видах рака и низкую частоту развития фатальных кровотечений как побочных его проявлений.
Имеющиеся данные позволяли предполагать, что регулярное употребление аспирина связано с пониженным риском развития рака, а также с улучшением показателей онкологической смертности.
Известно, что аспирин оказывает влияние на множество внутриклеточных процессов, в том числе и на физиологические, такие как апоптоз и ангиогенез, которые имеют важное значение для роста и развития злокачественных новообразований.
В настоящее время мы ожидаем результаты нескольких рандомизированных исследований, которые представят нам доказательства пользы приема аспирина при раке толстой кишки, молочной железы и предстательной железы.
С учетом, что антиканцерогенный эффект аспирина, скорее всего, связан с процессом метастазирования, авторы исследования решили проверить гипотезу о его роли в улучшении выживаемости при некоторых видах рака. Из всех включенных в метаанализ исследований в 81 содержались данные о приеме аспирина и смертности от рака, в 63 – о приеме аспирина и смертности от всех причин, также внимательно во всех работах изучалась информация о риске развития желудочно-кишечных кровотечений.
В результате метаанализа было установлено, что прием аспирина связан со снижением смертности как от онкозаболеваний, так и смертности от всех причин для 18 видов рака примерно на 20% (HR: 0.79 и 0.80 соответственно).
Также были сделаны другие выводы. Так, при регулярном приеме аспирина:
- — риск смертности от рака толстой кишки составляет 0,72 (HR : 0.72)
- (24 исследования)
- — риск смертности от рака молочной железы составляет 0,84 (HR : 0.84)
- (13 исследований)
- — риск смертности от рака предстательной железы составляет 0,89 (HR : 0.89)
- (15 исследований)
И хотя у пациентов, принимавших аспирин, повышалась частота кровотечений, в редких случаях кровотечение было смертельным, и ни один из авторов исследований не сообщил о значительном превышении числа кровотечений, приведших к смерти, связанных с приемом аспирина, а также случаев церебральных кровотечений у пациентов, которые находились под наблюдением.
«Правильная интерпретация этих результатов заключается в том, что после постановки диагноза «рак» различной этиологии среди тех, кто регулярно принимает аспирин, на 20% больше пациентов с большой вероятностью не умрут от основного заболевания по сравнению с теми, кто аспирин не принимает», – отмечают авторы метаанализа. Они подчеркивают, что аспирин не может являться альтернативой другому лечению и возможность его приема должна быть обсуждена с лечащим врачом.
Ссылка на источник >>>
Хотелось бы отметить, что российские ученые одни из первых, еще в 1999 году, опубликовали результаты эпидемиологического исследования, в котором показали, что приём аспирина снижает риск развития рака желудка (Int J Cancer 1999 Aug 12;82(4):473-6. «Aspirin protects against gastric cancer: results of a case-control study from Moscow, Russia», D. Zaridze et al.) >>>
Научный журнал Международный журнал прикладных и фундаментальных исследований ISSN 1996-3955 ИФ РИНЦ = 0,564
1
Ващенко Л.Н. 1
Бакулина С.М. 1
Черникова Е.Н. 1
Тетерников А.В. 1
1 ФГБУ РНИОИ Минздрава РФ
Рак молочной железы (РМЖ) – наиболее распространенное онкологическое заболевание во всем мире. Основной причиной смерти данной категории больных является прогрессирование процесса, сопровождающееся развитием отдалённых метастазов.
Пятилетняя выживаемость таких пациенток не превышает 40 %. Наиболее важной задачей лечения генерализованного РМЖ является продление жизни без потери ее качества. В настоящее время подходы к лечению больных метастатическим РМЖ подверглись значительной коррекции. Лечение данной патологии стало комплексным, включающим все возможности современной онкологической науки.
Достижения молекулярной биологии послужили дополнительной точкой приложения в виде таргетного лечения.
Применение современных схем и режимов химиотерапии, совершенствование диагностических методов, возможности стереотаксической радиационной терапии, применение малоинвазивных хирургических вмешательств – все это позволяет достаточно долго держать контроль над опухолевым процессом, увеличивает продолжительность жизни пациенток при минимальном неблагоприятном влиянии лечения на качество жизни. Кроме того, терапия таких больных становится сугубо индивидуализированной. Таким образом, несмотря на то, что метастатический РМЖ остается неизлечимым на сегодняшний день, данное состояние надо рассматривать как хронический процесс, требующий постоянного контроля и сугубо индивидуализированного подхода к лечению.
метастазы рака молочной железылечение метастатического рака молочной железы
1. Злокачественные новообразования в России в 2014 году (заболеваемость и смертность) / ред. А.Д. Каприн, В.В. Старинский, Г.В. Петрова. – М.: МНИОИ им. П.А. Герцена – филиал ФГБУ «НМИРЦ» Минздрава России, 2016. – 250 с.
2. Климов Н.А. Возможности хирургического лечения метастатического рака молочной железы: дис. … канд. мед. наук. – Санкт-Петербург, 2015. – 111 с.
3. Weichselbaum R.R., Hellman S. Oligometastases revisited.// Nat. Rev. Clin. Oncol. – 2011. – Vol. 8, № 6. – P. 378–382.
4. Nieto Y., Nawaz S., Jones R.B. et al. Prognostic model for relapse after high-dose chemotherapy with autologous stem-cell transplantation for stage IV oligometastatic breast cancer // J. Clin. Oncol. – 2002. – Vol.20, № 3. – P. 707–718.
5. Georges Vlastos, David L. Smith, S. Eva Singletary, Nadeem Q. Liver metastasis from breast cancer: long term survival after curative resection // Annals of Surgical Oncology. – 2004. – Vol. 11, № 9. Р. 869–874.
6. Chao Y., Wu Q., Shepard C., Wells A. Hepatocyte induced re-expression of E-cadherin in breast and prostate cancer cells increases chemoresistance // Clin. Exp. Metastasis. – 2012. – Vol. 29, № 1. – P. 39–50. 7. Margonis G.A., Buettner S., Sasaki K., Kim Y., Ratti F., Russolillo N., Ferrero A., Berger N., Gamblin T.C., Poultsides G., Tran T., Postlewait L.M., Maithel S., Michaels A.D., Bauer T.W., Marques H., Barroso E., Aldrighetti L., Pawlik T.M. The role of liver-directed surgery in patients with hepatic metastasis from primary breast cancer: a multi-institutional analysis // HPB (Oxford). – 2016. – Vol. 18, № 8. – P. 700–705.
8. Sadot E., Lee S.Y., Sofocleous C.T., Solomon S.B., Gonen M., Peter Kingham T., Allen P. J., DeMatteo R.P., Jarnagin W.R., Hudis C.A., D’Angelica M.I. Hepatic Resection or Ablation for Isolated Breast Cancer Liver Metastasis: A Case-control Study With Comparison to Medically Treated Patients // Ann. Surg. – 2016. – Vol. 264, № 1. – P. 147–154.
9. Charalampoudis P., Mantas D., Sotiropoulos G.C., Dimitroulis D., Kouraklis G., Markopoulos C. Surgery for liver metastases from breast cancer // Future Oncol. – 2015. – Vol. 11, № 10. – P. 1519–1530. 10. Golse N., Rene A. Liver Metastases From Breast Cancer: What Role for Surgery? Indications and Results // Clinical Breast Cancer. – 2017. – Vol. 17, № 4. – P. 256–265.
11. Kiszkaa J., Karczmarek-Borowska B. Radioembolization treatment for liver metastases // Contemp. Oncol. (Pozn). – 2017. – Vol. 21, № 4. – P. 274–278.
12. Ma J., Gimenez J.M., Sandow T., Devun D., Kirsch D., Gulotta P., Gilbert P., Kay D. Intraarterial Liver-Directed Therapies: The Role of Interventional Oncology // Ochsner J. – 2017. – Vol. 17, № 4. – P. 412–416.
13. Gruber-Rouh T., Langenbach M., Naguib N.N.N., Nour-Eldin N.M., Vogl T.J., Zangos S., Beeres M. Trans-arterial chemoperfusion for the treatment of liver metastases of breast cancer and colorectal cancer: Clinical results in palliative care patients // World J. Clin. Oncol. – 2017. – Vol. 8, № 4. – P. 343–350.
14. Sofocleous C.T. et al. Radiofrequency ablation in the management of liver metastasis from breast cancer // La radiologia medica. – 2015. – Vol. 120, № 6. – Р. 536–541.
15. Ho V.K., Gijtenbeek J.M., Brandsma D., Beerepoot L.V., Sonke G.S., van der Heiden-van der Loo M. Survival of breast cancer patients with synchronous or metachronous central nervous system metastases // Eur. J. Cancer. – 2015. – Vol. 51, № 17. – P. 2508–2516.
16. Белов Д.М. Онкологические принципы хирургии церебральных метастазов рака: выбор тактики в зависимости от макроструктуры: автореф. дис. … канд. мед. наук. – Москва, 2011. – 26 с. 17. Никулин М.П. Олигометастазы рака молочной железы и рака предстательной железы: целесообразность хирургического лечения / М.П. Никулин // Практическая онкология. – 2016. – Т. 17. – № 3. – С. 200–211.
18. Brufsky A.M., Mayer M., Rugo H.S., Kaufman P.A., Tan-Chiu E., Tripathy D., Tudor I.C., Wang L.I., Brammer M.G., Shing M., Yood M.U., Yardley D.A. Central nervous system metastases in patients with HER2- positive metastatic breast cancer: incidence, treatment, and survival in patients from regist HER // Clin. Cancer Res. – 2011. – Vol. 17, № 14. – Р. 4834–4843.
19. Niikura N., Liu J., Hayashi N., Mittendorf E.A., Gong Y., Palla S.L., Tokuda Y., Gonzalez-Angulo A.M., Hortobagyi G.N., Ueno N.T. Loss of human epidermal growth factor receptor 2 (HER2) expression in metastatic sites of HER2-overexpressing primary breast tumors // J. Clin. Oncol. – 2012. – Vol. 30, № 6. – Р. 593–599.
20. Lee S.S., Ahn J.-H., Kim M.K. et al. Brain metastases in breast cancer: prognostic factors and management // Breast Cancer Research and Treatment. – 2008. – Vol. 111, № 3. – P. 523–530.
21. Hall M.D., McGee J.L., McGee M.C., Hall K.A., Neils D.M., Klopfenstein J.D., Elwood P.W. Cost-effectiveness of stereotactic radiosurgery with and without whole-brain radiotherapy for the treatment of newly diagnosed brain metastases // Journal of Neurosurgery. – 2014. – Vol. 121. – Р. 84–90. 22. Smith T.R., Lall R.R., Lall R.R., Abecassis I.J., Arnaout O.M., Marymont M.H., Swanson K.R., Chandler J.P. Survival after surgery and stereotactic radiosurgery for patients with multiple intracranial metastases: results of a single-center retrospective study // Journal of Neurosurgery. – 2014. – Vol. 121, № 4. – P. 839–845.
23. Iorio-Morin C., Masson-Cote L., Ezahr Y., Blanchard J., Ebacher A., Mathieu D. Early Gamma Knife stereotactic radiosurgery to the tumor bed of resected brain metastasis for improved local control // Journal of Neurosurgery. – 2014. – Vol. 121. – P. 69–74. 24. Kann B.H., Park H.S., Johnson S.B., Chiang V.L., Yu J.B. Radiosurgery for Brain Metastases: Changing Practice Patterns and Disparities in the United States // J. Natl. Compr. Canc. Netw. – 2017. – Vol. 15, № 12. – P. 1494–1502.
25. Marino N., Woditschka S., Reed L. T., Nakayama J., Mayer M., Wetzel M., Steeg P.S. Breast Cancer Metastasis: Issues for the Personalization of Its Prevention and Treatment // Am. J. Pathol. – 2013. – Vol. 183, № 4. – P. 1084–1095.
Рак молочной железы (РМЖ) – наиболее распространенное онкологическое заболевание у женщин в мире. В структуре заболеваемости женского населения России онкологической патологией РМЖ занимает лидирующую позицию (21,2 %). Стандартизованный показатель заболеваемости РМЖ женского населения России составляет 82,99 на 100000 населения. Прирост данного параметра с 2004 по 2014 гг. составил 29,47 % [1].
Основной причиной гибели больных РМЖ является прогрессирование заболевания, сопровождающееся развитием отдалённых метастазов. Средняя продолжительность жизни больных генерализованным РМЖ 2–3,5 года, пятилетняя выживаемость составляет 40 % и только 10 % пациенток живут свыше 10 лет [2].
К сожалению, необходимо констатировать, что метастатический РМЖ является неизлечимым заболеванием. Вследствие этого основной задачей лечения генерализованного РМЖ является продление жизни пациенток с минимальной потерей ее качества. На сегодняшний день ведущим направлением терапии больных метастатическим РМЖ является системная цитостатическая терапия.
В то же время существует категория пациенток, составляющая около 5 % от числа всех пациенток метастатическим РМЖ, у которых выявляются изолированные отдаленные метастазы в границах одного органа или зоны [3]. В настоящее время данная категория больных стала обращать на себя пристальное внимание онкологов.
К таким больным применяют индивидуализированный подход, в основе которого лежит комплексное лечение, включающее хирургический, радиологический и лекарственный методы, применяемые как к первичному очагу, так и к отдаленным метастазам.
Задачей применяемой терапии является не только замедление роста метастатических очагов РМЖ и регресс местных проявлений заболевания, но и уменьшение общей биологической массы опухоли. Более 25 % пациенток с изолированными отдаленными метастазами РМЖ, в лечении которых использовалась подобная тактика, жили 15 и более лет.
Интересно, что лимитирующим фактором для продолжительности жизни данной категории пациенток является метастатическое поражение печени, так как наличие метастазов в других органах (исключением являются метастазы в головной мозг) не влияет на продолжительность жизни, при условии радикального удаления метастазов в печени [4]. Объясняется это медленным ростом метастазов других локализаций.
Метастатическое поражение печени при РМЖ по данным разных авторов, составляет 15–30 %, тогда как при аутопсии метастазы в печени выявляют у 30–50 % больных.
Одиночное изолированное метастатическое поражение печени диагностируется только у 3–9 % больных РМЖ.
Наличие метастазов в печени сопровождается плохим прогнозом (медиана выживаемости < 6 месяцев) и только в исключительных случаях таким пациентам удается прожить более двух лет после назначения терапии [5].
Как правило, лечение при метастазировании РМЖ в печень является системным, в настоящее время ведутся работы, направленные на устранение химиорезистентности печеночных метастазов РМЖ [6].
Современные возможности местной терапии отдаленных метастазов, такие как хирургическая резекция и радиочастотная абляция в сочетании с эффективным системным лечением, активно применяются у данной категории больных [7].
Выявлено, что при изолированном хирургическом лечении метастазов РМЖ в печень, медиана и 3-летняя общая выживаемость составляют 53,4 мес. и 75,2 % соответственно. Медианный безрецидивный интервал составляет при этом 28,5 мес. [8, 9].
Хирургическая резекция печеночных метастазов в сочетании с высокодозной неоадъювантной химиотерапией дает 5-летнюю выживаемость свыше 22 % [10].
Применение химиотерапии позволяет достичь полной ремиссии метастатического очага в печени у 20 % больных, частичный ответ развивается в 33 % случаев, но продолжительность его составляет не более шести месяцев.
В последнее время в лечении больных метастатическим РМЖ с поражением печени широко применяются методы интервенционной радиологии [11].
Такие методы обладают рядом преимуществ по сравнению с системной химиотерапией: введение цитостатика непосредственно в артериальное русло печени и метастатических узлов позволяет достичь локально терапевтической концентрации при значительно меньшем общем объеме лекарственного препарата, а дополнительная окклюзия артерий печени увеличивает время нахождения лекарства непосредственно в метастатических узлах, усиливая лечебный эффект [12, 13]. В работах, сочетающих системную химиотерапию и химиоэмболизацию, показано, что частота откликов на лечение составляет 81 %, а общая выживаемость достигает 12,5 месяцев. Применяемые режимы и схемы системной химиотерапии также оказывают влияние на прогноз, в настоящее время в основном используют более поздние протоколы химиотерапии, включающие антрациклин и/или таксаны, объективный ответ на лечение при этом фиксируется у 34 % пациентов [14].
Церебральные метастазы РМЖ являются грозным осложнением онкологического процесса. РМЖ является второй наиболее распространенной формой рака, метастазирующей в головной мозг [15]. У 10 % пациенток РМЖ выявляются метастазы в головном мозге.
На современном этапе развития онкологии качество лечения диссеминированного РМЖ улучшается, пациенты живут дольше и частота выявления метастазов в головном мозге увеличивается [16, 17].
Как правило, внутричерепные метастазы РМЖ являются поздним проявлением болезни и только 15–50 % таких больных адекватно отвечают на проводимую терапию, эффективность которой во многом определяет молекулярный подтип опухоли. Her2-положительный статус опухоли повышает вероятность развития метастазов в головной мозг.
Гиперэкспрессия her2 выявляется примерно в 20 % случаев РМЖ и почти у половины пациентов с этим подтипом опухоли выявляются метастазы в головной мозг [18]. Интересно, что в 24 % случаев выявляется несовпадение в her-2 статусе между первичной опухолью и метастатическим очагом. Кроме того, her2-положительные опухоли, как и гормон-рецептор-отрицательные имеют повышенный риск развития рецидива в ЦНС [19].
Метастатическое поражение головного мозга считается фатальным: без лечения или с применением только глюкокортикостероидов медиана выживаемости больных с метастазами в головном мозге составляет один-два месяца.
Тотальное облучение головного мозга увеличивает продолжительность жизни таких больных до 3–6 месяцев, исторически сложилось так, что данный метод лечения был основой лучевой терапии церебральных метастазов; однако его возможности ограничены значительными нейрокогнитивными осложнениями, развивающимися впоследствии.
Применение стереотаксической радиохирургии позволяет увеличить среднюю продолжительность жизни пациенток до 6–8 месяцев.
Пациентки с системным РМЖ и изолированными метастазами в головной мозг, которым хирургическая резекция дополнялась лучевой терапией, живут дольше и имеют лучшее качество жизни, чем те, кто был отлечен только лучевой терапией.
Однолетняя выживаемость пациентов с множественными внутричерепными метастазами, подвергавшихся резекции с последующей стереотаксической радиохирургией, как к опухолевому ложу, так и к синхронным поражениям, не отличается от таковой для пациенток с изолированным поражением головного мозга. Общая медиана выживаемости при сочетании двух методов лечения составила (22,9 ± 6,2 мес) [20–22].
В настоящее время целесообразность лечения метастазов РМЖ в головной мозг не подвергается никакому сомнению.
Варианты лечения включают хирургическое удаление метастазов, лучевое лечение, химиотерапию и стереотаксическую радиохирургию.
Одногодичная медиана выживаемости пациенток с метастазами в головной мозг, отлеченных хирургическим методом, а также после адъювантной радиохирургии составляет около 50 % [23, 24].
Практика показывает, что индивидуальные лечебные программы с использованием современных препаратов и методик позволяют добиться стойкой клинической ремиссии при метастатическом РМЖ [25].