Нобелевскую премию по медицине и физиологии получили американец Джеймс Эллисон и японец Тасуку Хондзё за исследования в области терапии рака. Российские ученые рассказали «Снобу», как работает заслужившая премию медицинская технология и как она изменит методики лечения рака
Smith Collection / Gado / Getty Images 
Ирина Алексеенко, заведующая группой генной иммуноонкотерапии Института биоорганической химии РАН
Раковая опухоль — это совокупность раковых и окружающих их условно нормальных клеток, называемых стромальными. Они непрерывно взаимодействуют между собой. Стромальные клетки играют ключевую роль в метастазировании опухоли и вносят важнейший вклад в возникновение ее устойчивости к лечению.
До открытия белков CTLA-4 и PD-1 Джеймсом Эллисоном и Тасуку Хондзё все усилия по терапии рака направлялись на уничтожение раковых клеток, что в большинстве случаев было неэффективно.
Сегодня, в частности благодаря открытию Эллисона и Хондзё, ясно: чтобы победить рак, следует отказаться от попыток его лечения, нацеливаясь только на раковые или только на стромальные клетки.
Вместо этого нужно предпринимать попытки разрушить опухоль в целом, разорвав взаимодействие между ее частями.
Белки CTLA-4 и PD-1, называемые иммунными контрольными точками, создают контакты между раковыми и окружающими их стромальными иммунными клетками.
Использование ингибиторов этих белков привело к неизмеримому увеличению продолжительности жизни многих людей с метастатическими формами рака.
Например, у некоторых пациентов с метастатической меланомой происходило полное исчезновение метастазов, и в настоящее время они здоровы (с момента терапии прошло более десяти лет).
К сожалению, такой позитивный эффект применения ингибиторов иммунных контрольных точек наблюдается только у незначительного числа пациентов. Кроме того, примерно у 15 процентов пациентов наблюдаются тяжелые, иногда смертельные побочные эффекты.
Тем не менее открытие CTLA-4 и PD-1 и применение их ингибиторов в клинике произвели революционный сдвиг в восприятии рака как неизлечимой болезни. В результате возникла новая область поиска перспективных мишеней терапевтического воздействия на рак.
Возможно, скоро будут найдены такие молекулы, применение которых позволит лечить рак даже в самых безнадежных случаях.
Андрей Афанасьев, биоинформатик, гендиректор генетической лаборатории yRisk
Открытие терапии рака путем снятия ограничения иммунного ответа — это не просто прорыв в науке, это прорыв в регуляции медицины.
Благодаря работе профессора Онкологического центра Техасского университета Джеймса Эллисона, фармацевтические компании смогли разработать и зарегистрировать три лекарственных препарата, называемые в противораковой терапии CHECKPOINT-ингибиторами — Yervoy, Opdiva и Keytruda.
Это подтип таргетной терапии, когда вещества помогают иммунной системе распознать обман раковых клеток. Некоторые из них неплохо умеют дурить иммунную систему и становятся для нее невидимыми.
В норме наша иммунная система такие клетки отлавливает и уничтожает огромным арсеналом доступных ей способов. Собственно, раковые клетки эволюционируют так, чтобы иммунную систему обманывать, а CHECKPOINT-ингибиторы помогают этот обман распознать и дать иммунитету возможность атаковать клетки.
Особенно интересен препарат Keytruda. Обычно препараты регистрируют по показаниям: например, есть рак легкого — мы делаем лекарство от этого заболевания, есть рак молочной железы — делаем препарат против него.
Но в прошлом году случилось совершенно уникальное событие: Keytruda зарегистрировали как препарат для любого вида рака, с уточнением, что его применение целесообразно, если в опухоли обнаруживают так называемую микросателлитную нестабильность — особую склонность ДНК клетки к развитию мутаций.
Это огромный прорыв, по сути, это первый препарат, который прописывается не по типу локализации опухоли, а по ее молекулярному портрету.
Интересно, что Джеймс Эллисон занимается не только научной деятельностью, но и коммерциализацией придуманных технологий. В двух созданных им компаниях сейчас есть российские инвестиции.
Этот факт радует, особенно учитывая, что сегодня Россия не играет ведущей роли на рынке производителей медицинских препаратов.
Но русские деньги хотя бы вкладываются в открытия, получившие Нобелевскую премию.
Андрей Каприн, академик, директор ФГБУ «Национальный медицинский исследовательский центр радиологии»
Открытия Эллисона и Хондзё были совершены давно, еще в 1992 и 1995 годах. Это просто еще один важный шаг в долгой войне, которую онкологическая наука ведет против рака.
К сожалению, шаг этот не финальный, нам предстоит совершить еще много аналогичных прорывов для окончательной победы. Думаю, что, награждая нынешних лауреатов, мировое сообщество просто считает нужным поощрить всю онкологическую науку в ее непростой борьбе.
Это следует считать «месседжем» как для общественности, так и для ученых. Впереди еще очень много работы.
Стоит вспомнить, что основоположником развития иммунотерапии был Илья Ильич Мечников. Суть достижения американского и японского исследователей — в открытии специфических белков, которые помогают клеткам злокачественной опухоли оставаться незамеченными для иммунной системы организма.
Блокировка таких белков позволяет иммунитету распознать опухоль и начать с нею борьбу. Каким окажется вклад этого открытия в борьбу с раком, судить рано. Будет идеально, если оно позволит сформировать самостоятельную методику лечения.
Но если нет, вполне обоснована надежда на то, что его применение усилит эффект от химиотерапии.
Чтобы сделать окончательные выводы о значении работ Эллисона и Хондзё, необходимо провести большие клинические исследования.
Ведь у предлагаемого метода есть свои риски — в частности, развитие аутоиммунных заболеваний.
Пока проведенные исследования находились на доклиническом уровне — это экспериментальное лечение ограниченного числа больных. Но это необходимый этап, через который проходят все открытия в медицине.
У нас в Национальном исследовательском центре радиологии также проводятся исследования иммунных методов борьбы со злокачественными опухолями. Однако мы выбрали несколько иное направление — не подавлять иммунное сопротивление опухоли, а стимулировать собственный иммунитет больного.
Возможно, наша работа окажется хорошим дополнением к методам Эллисона и Хондзё. Комбинация блокирования иммунитета опухоли и усиления иммунитета организма могут иметь хорошую перспективу. Сейчас мы планируем связаться с обоими учеными в рамках открытой научной дискуссии и ознакомить их с нашей методикой.
Вряд ли это заявка на новую Нобелевскую премию, но мы рассчитываем на свой вклад в общее дело.
Алексей Водовозов — военный врач, член Клуба научных журналистов и Ассоциации медицинских журналистов
Открытие Джеймса Эллисона и Тасуку Хондзё — это точно не панацея: злокачественных опухолей много, они очень разные. Будет правильнее назвать это переворотом и важной вехой в терапии онкологических заболеваний. Да, мы говорим об успешном лечении в очень небольшом проценте случаев, но это очередной шаг, который показывает, куда движется онкология в целом.
Ученым удалось обмануть злокачественную опухоль, использовав настоящее «иммунологическое айкидо»: найти сильную сторону противника и использовать эту силу против него.
Атипичные («раковые») клетки умеют подавлять иммунитет, воздействуя при помощи определенных белков на Т-клетки и деактивируя их. Эллисон и Хондзё выяснили, как именно это происходит, и научились активировать заблокированные иммунокомпетентные клетки, которые набрасываются на клетки опухоли.
Так что в этом году Нобелевка вручена и по физиологии, и по медицине: как за само открытие, так и за его практическую реализацию.
И это — лучшая причина для того, чтобы вкладывать средства в исследования и разработку лекарств. Россия, к слову, тут в первых рядах, у нас этим направлением занимаются активно и успешно.
Я лично знаю таких фанатов своего дела, и теперь они получили дополнительную пару крыльев за спиной.
Не исключено, что в относительно близком будущем мы услышим о применении этой методики и против других видов злокачественных новообразований.
Борьба с раком идет с переменным успехом, но в целом движение поступательное, прогресс есть.
Мы научились обнаруживать злокачественные новообразования максимально рано, нашли способы успешно справляться с первыми двумя стадиями заболевания, теперь постепенно добрались и до неоперабельных и метастатических форм самой злокачественной из всех злокачественных опухолей — меланомы.
Препараты становятся все эффективнее, побочных эффектов у них все меньше, а шансов на успех все больше. С очень осторожным оптимизмом можно сказать, что рак становится лишь одним из хронических заболеваний. На наших глазах происходит настоящее чудо. Только оно научно обосновано и является продуктом человеческого разума.
Александр Панчин, биолог, член Комиссии РАН по борьбе с лженаукой и фальсификацией научных исследований
То, что мы называем «раком», — это эволюционный процесс, в ходе которого клетки накапливают мутации. Мутантные клетки, которые более активно делятся и лучше выживают, оставляют больше потомства, то есть являются более приспособленными. Таким процессам, ведущим к развитию опухолей и, в конечном итоге, смерти человека, препятствуют многочисленные предохранители.
Во-первых, у клеток есть механизм самоубийства: накопив множество повреждений, они могут сами себя уничтожить, пожертвовать собой ради блага всего организма. Такая запрограммированная смерть называется апоптоз. В раковой клетке этот механизм ломается.
Во-вторых, клетки реагируют на различные сигналы, которые останавливают деление. Когда образуется опухоль, ее потребности в питательных веществах возрастают: раковым клеткам нужно научиться выделять вещества, которые привлекут дополнительные кровеносные сосуды.
Наконец, раковым клеткам нужно получить мутации, помогающие им избежать иммунной системы, которая может распознать их и уничтожить. Например, в них может включиться механизм защиты от иммунной системы, за изучение которого и дали Нобелевскую премию.
Некоторые наши клетки умеют производить белки, снижающие вероятность того, что их атакует иммунная система. Такие белки могут играть роль в предотвращении аутоиммунных реакций. И раковая клетка может начать их производить в большом количестве.
Онкологические заболевания возникают по разным причинам и требуют разнообразия терапевтических подходов. Каким-то раковым клеткам можно восстановить систему клеточного самоубийства, другим перекрыть снабжение кровью, третьи можно убить облучением или веществами, токсичными для активно делящихся клеток.
А еще можно натравить на раковые клетки иммунную систему, даже если они научились ее избегать. Специальные вещества могут инактивировать упомянутые выше белки, защищающие от иммунитета.
Наш арсенал методов борьбы с онкологическими заболеваниями разрастается, и с каждым годом они становятся все эффективнее.
Иммунитет без тормозов: Нобелевская премия за антитела против рака (2018)
Нобелевскую премию 2018 года вручили за открытия, позволившие разработать принципиально новый подход в иммунотерапии рака, совершивший прорыв в лечении некоторых ранее смертельных опухолей. Сегодня «Биомолекула» снова расскажет об антителах-ингибиторах иммунологических чекпоинтов и о работах лауреатов этого года — Джеймса П. Эллисона и Тасуку Хондзё.
Рак — это большая группа заболеваний, объединенных общей чертой: все они начинаются с одной клетки, мутации в которой позволяют ей неограниченно делиться и формировать огромные сложно организованные скопления клеток — опухоли. Ежегодно рак убивает миллионы людей, занимая почетное второе место среди причин смерти, сразу после сердечно-сосудистых заболеваний.
С точки зрения медицины, раковые опухоли представляют собой таких же паразитов, как болезнетворные бактерии или глисты. С тем лишь отличием, что раковые клетки намного более похожи на здоровые, нежели бактерии или вирусы, да и располагаться могут в любой части тела.
Но задача и там и там одна — полностью избавить организм от причины заболевания, уничтожить ее. До недавнего времени врачи располагали лишь тремя инструментами для борьбы с раком — операция, облучение ионизирующей радиацией и химиотерапия (специальные яды, бьющие по быстро делящимся клеткам).
Нобелевская премия этого года дана за важнейшие шаги в разработке четвертого способа борьбы — уничтожения опухолей с помощью иммунных клеток самого пациента.
Иммунный надзор
Идею, что иммунитет и рак могут быть как-то связаны, высказал еще отец-основатель иммунологии и Нобелевский лауреат 1908 года Пауль Эрлих. Этот исследователь предположил, что опухолевые клетки могут возникать в организме постоянно, но иммунитет блокирует их развитие [1], [2].
Его идеи отчасти подтвердились в 1950-х годах, когда оказалось, что переливание крови от пациентов, у которых меланома (рак кожи) ранее спонтанно исчезла, может спровоцировать такую же регрессию у пациента, получившего кровь. Исследователи пошли дальше и попробовали пересадить меланому между двумя пациентами, чем добились регрессии опухолей у обоих.
Со временем идеи Эрлиха легли в основу целой теории иммунного надзора над опухолью.
Эти данные позволили разработать первую иммунотерапию рака. Подкожное введение бациллы Кальметта—Герена, сильного неспецифического иммуностимулятора, приводило к регрессии опухоли [3].
Введением пациентам вакцин на основе стрептококка и занимался «отец иммунотерапии рака» Уильям Коли. Его результаты подтвердили предположение Эрлиха о важной роли иммунитета в подавлении развития опухолей.
Однако до поры это не вылилось в серьезные медицинские прорывы.
Чтобы совершить качественный рывок в лечении рака, исследователям пришлось потратить еще несколько десятилетий на раскрытие природы иммунной защиты от опухолей. В настоящий момент эта тема изучена очень хорошо.
Взаимодействие опухоли и иммунной системы устроено очень сложно. Все клетки нашего организма подвергаются постоянному иммунному надзору.
Эта слежка позволяет на ранних этапах опознать раковые опухоли и задушить их в зародыше.
Для того чтобы стать раковой, клетке необходимо накопить некоторое количество мутаций в своих генах.
Одни гены должны активироваться и начать стимулировать деление (их еще называют онкогенами), другие, подавляющие деление клетки (гены-супрессоры), — выключиться.
При этом внутри клетки появляются измененные этими и последующими мутациями белки — неоантигены. Этот термин пришел к нам из иммунологии, где антигеном называют мишень иммунных клеток.
Дело в том, что практически все клетки нашего тела в обязательном порядке сообщают иммунитету обо всех белках, которые они содержат.
Этот «иммунологический паспорт» расположен на поверхности клеток и состоит из белков главного комплекса гистосовместимости (MHC), в которых как в тисках зажаты небольшие аминокислотные цепочки — пептиды. Эти фрагменты вырезаются из всех белков, присутствующих внутри данной клетки.
Специальные клетки — Т-киллеры, постоянно «ощупывают» эти белковые комплексы и когда клетка начинает производить что-то странное, убивают ее. Поэтому практически все опухоли так или иначе умеют контролировать иммунный ответ и избегать его (рис. 1).
Рисунок 1. Схематическое изображение взаимодействия опухолевых клеток и иммунитета. Искаженный «иммунологический паспорт», состоящий из комплексов MHC и пептидов привлекает Т-киллеры, а его отсутствие — NK-клетки.
Иммунологические тормоза
При той всеобъемлющей защите, которую обеспечивает нам иммунитет, кажется невероятным, что какие-то опухоли все-таки могут развиваться в организме. Особенно подобные меланоме (рис.
2), которая выделяется среди опухолей наиболее сильным искажением «иммунологического паспорта». Многие опухоли просто «набиты» иммунными клетками (рис. 3), которые почему-то их не атакуют.
Должны существовать механизмы, позволяющие таким новообразованиям избегать иммунного надзора.
Рисунок 3. Лимфоциты (темно-фиолетовые), окружающие опухоль (в центре). Гистологический срез опухоли молочной железы.
Именно их изучением занимались лауреаты Нобелевской премии по физиологии и медицине 2018 года (рис. 4) [4]. В 1990-х годах первый из двух лауреатов, Джеймс Эллисон, занимался изучением белка CTLA-4, который располагается на поверхности различных групп Т-лимфоцитов. Он и его коллеги заметили, что этот белок способен подавлять иммунную реакцию [5].
Основными носителями этого белка в организме являются регуляторные Т-клетки, которые с его помощью предотвращают активацию других лимфоцитов, блокируя работу антигенпрезентирующих клеток в лимфоузлах и тканях [6]. Эта блокировка действует как тормоз для иммунной реакции и является важной защитой от аутоиммунных заболеваний.
Если же заблокировать CTLA-4, Т-лимфоциты начинают работать намного активнее.
Рисунок 4. Схематическое изображение механизмов работы препаратов, разработанных на основе открытий Эллисона (слева) и Хондзё (справа). Зеленым показаны блокирующие антитела, «снимающие тормоза» с противоракового иммунитета.
Пока коллеги Эллисона изучали возможности применения знаний о CTLA-4 в терапии аллергий, ему пришло в голову, что гиперактивация этого белка может быть частью защиты опухолей от иммунитета.
Его группа попробовала ввести блокирующие функцию CTLA-4 антитела мышам с развитыми формами рака и увидела серьезное снижение активности опухолевых клеток и уменьшение объема опухолевой ткани [7].
Поначалу фармакологические компании не заинтересовались этим открытием, однако впоследствии настойчивость Эллисона, продолжившего исследования на людях, принесла свои плоды.
В настоящий момент терапия антителами против CTLA-4 [8] с использованием открытого Эллисоном механизма зарегистрирована по всему миру, в том числе и в России. Международное непатентованное название препарата — ипилимумаб [9]. Применяют его сейчас для лечения меланомы в последней стадии, которая ранее была смертным приговором. Этот препарат также тестируется и против других форм рака.
В то время, когда группа Эллисона работала над CTLA-4 в США, в Киото исследователи под руководством профессора Тасуку Хондзё изучали другой механизм подавления иммунного ответа [10]. Они обнаружили белок под названием PD-1, который появляется на активированных Т-киллерах [11].
В норме этот белок позволяет регуляторным Т-клеткам подавлять те Т-киллеры, которые активировались на «неправильный» антиген. Дело в том, что активация этого белка на лимфоцитах (с помощью лиганда PD-1 — PD-L1) отправляет их в апоптоз.
Именно благодаря этому он и получил свое название: PD расшифровывается как programmed death, «программируемая смерть».
В исследованиях на мышах группа Хондзё показала эффективность блокировки нового белка в борьбе с различными опухолями [12]. Эти данные были использованы для разработки нового препарата под названием ниволумаб, который также зарегистрирован по всему миру и используется для лечения многих опухолей, в том числе и меланомы [13].
Так, более 100 лет спустя после первого, пророческого заявления Пауля Эрлиха, иммунитет наконец-то стал надежным союзником человека в борьбе с онкологическими заболеваниями.
- Christine V Ichim. (2005). . J Transl Med. 3, 8;
- Ehrlich P. (1909). Ueber den jetzigen stand der Karzinomforschung. Ned. Tijdschr. Geneeskd. 5, 273–290;
- Morton D.L., Eilber F.R., Joseph W.L., Wood W.C., Trahan E., Ketcham AS. (1970). Immunological factors in human sarcomas and melanomas: a rational basis for immunotherapy. Ann. Surg. 172, 740–749;
- Пресс-релиз на сайте Нобелевского комитета;
- D. R. Leach, M. F. Krummel, J. P. Allison. (1996). Enhancement of Antitumor Immunity by CTLA-4 Blockade. Science. 271, 1734-1736;
- Дендритные клетки: профессиональные разведчики в «Опухолевой войне»;
- E. D. Kwon, A. A. Hurwitz, B. A. Foster, C. Madias, A. L. Feldhaus, et. al.. (1997). Manipulation of T cell costimulatory and inhibitory signals for immunotherapy of prostate cancer. Proceedings of the National Academy of Sciences. 94, 8099-8103;
- Хороший, плохой, злой, или Как разозлить лимфоциты и уничтожить опухоль;
- Лечение Джимми Картера;
Борьба с раком: новые исследования, Нобелевская премия, спорт
Ежемесячный отчет по последним открытиям ученых в сфере борьбы с раком. Сегодня в наш обзор попали сразу 2 открытия. Возможно они и сильно переоценены, но что поделать – нужно же ученым чем-то заниматься. Истинная причина образования раковых клеток и стопроцентный метод их лечения до сих пор не известны.
О спорт, ты – мир!
Ученые из австралийского Университета Нового Южного Уэльса нашли еще один фактор, влияющий на уменьшение случаев возникновения рака кишечника. Оказывается, нужно всего лишь… (Барабанная дробь) … вести здоровый образ жизни.
Честно, был слегка даже удивлен такой новости, ведь очевидно же: ЗОЖ можно приписывать всем чудотворным явлениям. Почти как «Одобрено НИИ Стоматологии».
Но люди поработали и доказали, что если вы ведете здоровый образ жизни и занимаетесь спортом, риск появления у вас рака кишечника становится меньше.
Здесь еще прослеживается прямая связь между необходимостью поддерживать перистальтику работы кишечника и сидячим образом жизни.
Для доказательства этого факта:
- Провели 7 исследований.
- Обследовали 370 000 жителей Австралии (18-100 лет, мужчины и женщины).
Основные факторы, вызывающие рак кишечника, остаются те же:
Больше этому виду онкологии подвержены мужчины.
Нобелевская премия
Прошло очередное вручение Нобелевской премии в сфере медицины. И на этот раз открытие связано именно с лечением рака. Премию получили Джеймс Аллисон (США) и Тасуку Ходзё (Япония). Их открытие – новая методика иммунотерапии при помощи Т-клеток. Подробнее ниже.
Наш организм умеет сам бороться с инородными телами – этим занимается лимфатическая система. Раковые же клетки умеют обходить эту защиту так, что иммунитет закрывает глаза на деление и распространение раковых клеток.
Суть метода Аллисона и Ходзё – «разучить» раковые клетки обманывать иммунную систему. А далее организм уже сам сделает работу.
Метод используют новые современные препараты и лекарства. Несмотря на наличие еще не устраненных противопоказаний, лечение удается даже на поздних стадиях. Особо выделают лечение рака легких, почек, лимфомы, меланомы.
(1
Нобелевский лауреат рассказал о перспективах борьбы с онкоболезнями
В Москве побывал нобелевский лауреат — биохимик и биофизик Арье Варшель. Наверное, нужно объяснить, почему встреча с лауреатом самой престижной научной премии по химии была посвящена онкологии. И почему вместе с Арье на вопросы обозревателя «РГ» отвечал главный онколог Минздрава России академик Андрей Каприн.
Все просто: в наше время в медицине активно используются системы математического моделирования. А Нобелевскую премию в 2013 году Варшель получил за разработку такой мультимасштабной модели. Эта модель пришлась ко двору в онкологии.
Скажем, системы, разработанные Арье, существенно сокращают процедуру исследования новых препаратов. Более того, позволяют понять, почему те или иные из них утрачивают свою силу.
Компьютерные расчеты позволяют составить точный прогноз о том, как будут вести себя белки в разных ситуациях.
Как убить рак и не навредить сердцу
А академик Андрей Каприн на то и главный онколог, чтобы, не откладывая, использовать возможности современной науки в практике лечения. Ведь рак, несмотря на то, что чуть ли не ежедневно появляется информация о новых препаратах, новых методах его лечения, не отдает своего страшного лидерства и по количеству случаев, и по летальным исходам.
— Наступило время цифровизации и регулирования сбора больших данных, — говорит Андрей Дмитриевич.
— Теперь можно на основе собранных данных прогнозировать ситуацию, экономить время, силы, деньги и ресурсы. Математические модели позволяют не тратить многие годы, например, на эксперименты на животных.
Лучше ведь ошибаться во время работы на виртуальных моделях, чем тратить время на реальные исследования.
Арье Варшель убежден: математическое моделирование перспективно и в разработке новых генных препаратов.
— Конечно, наш метод — это в большой степени метод проб и ошибок. Но именно так в мире и создаются лекарства, — считает нобелевский лауреат.
Онкологический диагноз постепенно утрачивает свою летальную ауру. Миллионы людей, прошедших противораковое лечение, живут долго и счастливо. Постоянно появляются новые средства борьбы со злокачественными опухолями. Но сам процесс лечения сложен, мучителен для пациента. Нередко от него страдают другие органы и ткани. Не случайно сейчас во всех странах развивается кардиоонкология.
Голикова: Онкозаболевания будут лечить в частных клиниках
— В скором времени, — считает Арье, — большинством видов онкологических процессов мы научимся управлять. В этом нет сомнений.
А академик Каприн уточняет:
— Наибольший эффект в лечении дает сегодня сочетание различных методов лечения — лучевой терапии, таргетной и иммунотерапии, химиотерапии. Ученые и врачи должны сотрудничать более тесно, чтобы находить оптимальные схемы лечения.
— Настанет ли день, когда рак будет побежден? — спросила я нобелевского лауреата.
— Сегодня, — ответил Арье Варшель, — появилось много революционных методик и прорывных препаратов. Однако пока нельзя с уверенностью сказать, что день, когда рак будет абсолютно излечимым заболеванием, вот-вот наступит. Но, повторюсь, в том, что большинством видов онкологических процессов мы научимся управлять в ближайшее время, нет сомнений…
Вылечить онкологию силами организма: нобелевку дали за иммунотерапию рака
https://ria.ru/20181001/1529713906.html
Вылечить онкологию силами организма: нобелевку дали за иммунотерапию рака
РИА Новости, 01.10.2018
- 2018-10-01T15:30
- 2018-10-01T15:30
- 2018-10-02T12:43
/html/head/meta[@name='og:title']/@content
/html/head/meta[@name='og:description']/@content
https://cdn22.img.ria.ru/images/sharing/article/1529713906.jpg?15296980441538473418
- стокгольм
- киото (город)
- сша
РИА Новости
- Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
- 7 495 645-6601
- https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
2018
РИА Новости
- Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
- 7 495 645-6601
- https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
Новости
ru-RU
https://ria.ru/docs/about/copyright.html
https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/
РИА Новости
- Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
- 7 495 645-6601
- https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
https://cdn25.img.ria.ru/images/_0:0:0:0_1400x0_80_0_0_3d955aed62481739923d4cc46316dff0.
РИА Новости
- Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
- 7 495 645-6601
- https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
РИА Новости
- Россия, Москва, Зубовский бульвар, 4
- 7 495 645-6601
- https://xn--c1acbl2abdlkab1og.xn--p1ai/awards/
стокгольм, киото (город), сша, нобелевская неделя-2018
МОСКВА, 1 окт — РИА Новости, Альфия Еникеева, Татьяна Пичугина.
Нобелевскую премию по физиологии и медицине присудили американцу Джеймсу Эллисону и японцу Тасуку Хондзё за открытие контрольных точек иммунного ответа, позволившее создать эффективную терапию некоторых видов рака.
В результате время жизни онкологических больных на последних стадиях заболевания значительно увеличилось. В чем суть открытия — в материале РИА Новости.
«Тормознутые» т-клетки
«Премия безусловно заслуженная. Ее лауреатами стали ученые, которые сделали решающий шаг в разработке нового класса препаратов для борьбы с самыми различными опухолями, в первую очередь злокачественными. Это так называемые иммуноонкологические препараты.
Обычно опухоль вырабатывает специальные белки, которые мешают ее распознать и уничтожить собственной иммунной системе человека. Сегодняшние нобелевские лауреаты как раз открыли эти белки и положили начало препаратам нового класса.
Благодаря им иммунная система распознает опухоль как чужеродную и начинает с ней бороться. Препараты уже сейчас активно применяются в клинической практике — и с каждым годом все больше.
Это повышает шансы многих пациентов на выздоровление», — комментирует РИА Новости Марина Секачева, заместитель директора Клинического центра по онкологии при Первом МГМУ имени И. М. Сеченова, профессор, заведующий отделом, врач-онколог.
В начале 1980-х Джеймс Эллисон открыл белок-рецептор, тормозящий активность основных клеток иммунной системы человека (т-клеток).
Это необходимо, чтобы наша собственная защитная система не обернулась против организма. Но именно этот механизм используют раковые клетки, которые очень похожи на обычные, и обманывают иммунитет. Через этот рецептор (он называется CTLA-4) опухоль сигнализирует т-клеткам — «я своя» — и таким образом избегает атаки. Эта особенность рака делает его неуязвимым.
Включить иммунный ответ
Продолжая изучать иммунную систему, в 1992-1995 годах Эллисон выяснил, как ей указать, что с опухолью следует бороться. Ученый установил, что если к рецептору CTLA-4 прицепить специфическую белковую молекулу, то т-клетки запускаются и замечают рак.
Защитные силы организма мобилизуются, опухоль уменьшается. Это и легло в основу новейших методов лечения в онкологии, очень быстро испытанных сначала на животных, а затем на пациентах.
В 2011 году иммунотерапию рака одобрили для лечения меланомы — агрессивной формы рака кожи и слизистых.
На несколько лет раньше, чем группа Эллисона, в Японии в Университете Киото ученые под руководством Тасуку Хондзё открыли белок-рецептор PD-1 с аналогичными свойствами. После нескольких лет исследования стало понятно, что это также «контрольная точка иммунной системы, «тормозящая» т-клетки. Если блокировать PD-1, то организм начнет бороться с опухолью.
На основе открытия Эллисона и Хондзё разработали синтетические иммуномодулирующие моноклональные антитела, которые входят в состав препаратов для онкотерапии.
Основные результаты в разработке методов лечения были получены в 2014-2015 годах, но уже в 2013-м журнал Science, ссылаясь на исследования Джеймса Эллисона, назвал иммунотерапию рака прорывом года.
Не панацея, но прорыв
Опухоль в организме человека очень сложно распознать — она почти не отличается от окружающих тканей. Крайне трудно выявить отличительные признаки раковых клеток, чтобы убивать только их, не трогая остальной организм. Новейшие химиопрепараты нацелены более-менее адресно, но они эффективны, лишь пока человек их принимает.
Различные виды излучения (лучевая терапия) тоже уничтожают раковые клетки, однако все же затрагивают окружающие ткани и даже весь организм.
Есть ряд ограничений и у иммунотерапии. К ней чувствительны не все виды рака. Сейчас в основном ее применяют для меланомы, некоторых видов рака легких, груди (всего 14 видов), но список постоянно пополняется.
Кроме того, она дает пожизненный эффект, хотя, конечно, пока полностью от рака не излечивает. Тем не менее испытания на больных с метастатической меланомой существенно увеличили срок их жизни.
Лечение дает побочные эффекты.
«Я бы не сказала, что это панацея и все пациенты при использовании этих препаратов выздоравливают. Но есть определенная доля (не такая маленькая) тех, кто вылечивается. Большинству пациентов такая терапия продлевает жизнь, так как учит распознавать и бороться и просто помогает стандартной терапии. Это новый мощный инструмент в борьбе с раком», — поясняет Марина Секачева.
По ее словам, в России этот вид лечения активно используется. Однако препараты пока достаточно дорогие.
«Наверное, на какое-то время такая ситуация сохранится, пока действует патентная защита. Поэтому эти препараты применяются не настолько широко, как бы этого хотелось», — заключает Секачева.
1 октября 2018, 13:00
Нобелевская премияСтокгольмКиото (город)США
Нобелевскую премию по медицине дали за новый метод лечения рака. Что это за терапия? Объясняет онколог Михаил Ласков — Meduza
В 2018 году Нобелевскую премию по медицине дали двум ученым — Джеймсу Эллисону из США и Тасуку Хондзё из Японии — они разработали новую терапию онкологических заболеваний. Мы попросили онколога Клиники амбулаторной онкологии и гематологии Михаила Ласкова объяснить, в чем суть их работы.
За что дали премию?
Коротко. За разработку препаратов, которые мешают опухолевым клеткам сопротивляться иммунной системе.
Нобелевскую премию в этом году дали за изобретение ингибиторов контрольных точек — препаратов, которые заставляют иммунитет активно уничтожать опухоль.
Химиотерапия и либо напрямую убивают опухолевые клетки, либо вмешиваются в их процессы, что тоже приводит к их смерти. Иммунная терапия не обладает самостоятельным противоопухолевым эффектом — она заставляет иммунные клетки убивать опухоль.
В англоязычной литературе об этой терапии пишут, что она «снимает иммунитет с тормоза».
Иммунная клетка пытается съесть опухолевую или просто убить, а та старается сопротивляться — с помощью особых молекул связывается с иммунной и уговаривает ее остановиться. Иммунная терапия вмешивается в эти переговоры: она либо блокирует тормоз (определенные ) на клетке иммунной системы, либо блокирует белки (PD-L1) на опухолевой клетке, которые позволяют уклоняться от действия иммунитета.
Правда, снятие с тормоза в ряде случаев приводит к тому, что иммунитет атакует свои собственные клетки. Это в чем-то похоже на аутоиммунные болезни, и проблема немаленькая.
Частые побочные эффекты — усталость, кашель, тошнота, сыпь, зуд, потеря аппетита.
Но при некоторых схемах иммунотерапии серьезные побочные эффекты (именно серьезные: диарея, воспаление кишечника, легких и так далее) могут возникать в одном случае из двух.
Какие онкологические заболевания так лечат?
Коротко. Если в опухоли есть определенные маркеры, так можно лечить рак чего угодно — желудка, легких и т. д. Пока лучшие результаты терапия показала в лечении меланомы и рака легких.
Это зависит от определенных маркеров. Иммунотерапия — это первая терапия, про которую по-английски говорят histology agnostic indications.
Это значит, что если есть определенные маркеры в опухоли, то ингибиторы контрольных точек (те самые новые препараты) можно назначать вне зависимости от расположения рака. Например, если есть , то можно назначать пембролизумаб («Китруду») и для глиобластомы, и для рака желудка, и для чего угодно.
Другой вопрос, что она очень редко возникает в этих опухолях.
В последние несколько лет эта терапия стала прорывом. Есть заболевания, которые трудно лечить. Это глиобластома, меланома, рак легких, рак поджелудочной железы, рак желудка и так далее.
Иммунотерапия позволила значительно улучшить результаты по некоторым из этих заболеваний, а именно меланоме и раку легких.
Некоторые такие пациенты, по нынешним данным, могут жить несколько лет без признаков заболевания.
Но пока такая терапия используется в основном для . Это связано с тем, что сначала в исследованиях участвуют люди именно с тяжелыми случаями, а потом проводятся новые исследования, и показания часто расширяются на менее безнадежные ситуации. И уже сейчас такие препараты назначают, например, при , в качестве послеоперационной терапии при меланоме.
Такие препараты есть в России?
Коротко. Да, но не все и они очень дорогие.
Да, многие зарегистрированы, но не по всем показаниям. Это, например, пембролизумаб («Китруда»), ниволумаб («Опдиво»), ипилимумаб («Ервой») и атезолизумаб («Тецентрик»).
К сожалению, нельзя сказать, что такие лекарства всем доступны. По одному тарифу в государственной больнице на него могут выделять 180 тысяч рублей, притом что в реальной жизни препарат будет стоить 300 и больше.
То есть лекарство просто не назначат, потому что не на что покупать.
С другой стороны, получить эти дорогие препараты иногда позволяет так называемая региональная льгота, которая регулируется законом о социальной помощи; такие закупки в некоторых регионах финансируются бюджетом.
Интервью взяла Дарья Саркисян